22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз.

«Завравшаяся фашистская клика политических авантюристов и уголовных убийц навязала нам войну, - отмечалось в резолюции расширенного пленума Сычёвского райкома ВКП(б) от 10 августа 1941 года, - но пусть враг знает, что в этой войне он найдёт неизбежную гибель. Вся страна, как один человек, поднялась на защиту Родины».

В районе организованно шла мобилизация. В городе и в колхозах ушедших на фронт мужей и братьев заменили сотни женщин-патриоток. Тысячи трудящихся работали на строительстве оборонительных рубежей. Повсюду создавались отряды народного ополчения. В августе 1941 года отряды народного ополчения были организованы в сельхозартелях «Вазуза», «Ударное» и других. Ополченцы заявляли о своей готовности отдать все силы делу разгрома врага.

Корреспонденция газеты «Рабочий путь» о создании отрядов народного ополчения в колхозах Сычёвского района.

В ответ на призыв вождя народов товарища Сталина – отстоять Родин от нападения фашистских захватчиков колхозники сельскохозяйственных артелей «Вазуза», «Ударное» ответили организацией отрядов народного ополчения.

На собрании членов сельхозартели «Вазуза» были организованы два отряда. Избраны командиры товарищи Козырев и Дмитриев. Записываясь добровольцем в отряд председатель колхоза Василий Смирнов заявил:

         - На призыв вождя вместе со всем народом поднимается могучее колхозное крестьянство. Не видать фашистским грабителям нашего хлеба, не пользоваться им урожаем колхозных полей, выращенными честными трудовыми руками.

 Фельдшер медицинского пункта фермы «Никольское» товарищ Смирнов сказал:

         - Мы должны научиться бороться с диверсантами и с распространителями ложных слухов.

   Четыре отряда организованы в сельхозартели «Ударное» и некоторых других…

    Записался в отряд участник империалистической и гражданской воин 77-летний колхозник Пётр Котов. Записываясь в отряд, он сказал:

         - На это раз немецкие грабители просчитались. Я ещё не разучился метко стрелять, буду уничтожать фашистов, как взбесившихся собак.

Поток желающих вступить в отряды народного ополчения не прекращается. В отряды добровольно идут старики, женщины, комсомольцы. Каждый, в ком бьётся пламенное сердце советского патриота, заявляет о готовности отдать все силы на поддержку героической Красной Армии на разгром врага.

Во всех сельсоветах района были созданы агитколлективы, которые способствовали успешному решению таких задач, как своевременная уборка урожая, выполнение государственных поставок, помощь бойцам действующей армии. Агитаторы ежедневно знакомили колхозников с сообщениями советского Информбюро, рассказывали о героизме воинов на фронте, заботились об их семьях, участвовали в проведении всех сельскохозяйственных работ. Не зная устали, от зари до зари взрослые, дети и старики работали на колхозных полях. Днём и ночью проводится обмолот зерновых. Узнав о том, что москвичи предложили создать фонд обороны страны, труженики района повсеместно поддержали патриотический почин. За короткий срок в районе было собрано 2000 овчин, а в отделение Госбанка поступило свыше 200 тысяч рублей.

   8 июля 1941 года, на шестнадцатый день войны, тихая станция Сычёвка выглядела необычайно оживлённой; одновременно разгружались несколько эшелонов с полками 119-й стрелковой дивизии, прибывшей из Сибири. Тогда же в городок начали прибывать части этой дивизии, выгрузившиеся накануне во Ржеве и на станции Осуга. Войска, не задерживаясь здесь и часу, колоннами уходили на запад. Остановившись на линии истока Днепра - Оленино, дивизия включилась в строительство укреплённого района, который незадолго до этого начал создаваться здесь, чтобы встать заслоном на пути гитлеровских войск, рвавшихся к Москве.

  В начале октября 1941 года гитлеровские армии, начавшие операция «Тайфун», прорвали оборону советских войск на рославльском и духовщинском направлениях и, окружив основные силы Западного и Резервного фронтов западнее Вязьмы, продолжали наступление.

М. Н. Усачев, уроженец д. Зилово Сычёвского района, учитель, на поле сражения — рядовой. Погиб 24 февраля 1942 года. Из его пи­сем узнаем одну из характерных черт Великой Отечественной. «...Вче­ра был в райвоенкомате. Очень мно­го добровольцев, люди просятся на фронт. Но вот пришли шесть стари­ков, и такую бучу подняли, что их не хотят брать на фронт. Ма­мочка, приятно видеть наш патрио­тизм... Да, русские люди любят жить, веселиться, любить, но в то же время драться за свое счастье». (24.06.41). И его же письмо, дати­рованное июлем: «Идет 18-й день Великой Отечественной войны. Как видите, у меня свое летоисчисление. Я в народном ополчении. Из кого состоит народное ополчение? Из луч­ших патриотов страны. Здесь сотни лиц с высшим образованием: учите­ля, инженеры, геологи, крупные уче­ные, врачи, работники учреждений; здесь и безусые юноши и убеленные сединой 60-летние старики. При нор­мальной организации это будет же­лезное ополчение. «Непобедимые ле­гионы» фашистских полчищ будут растворены в великой борьбе с на­родом».

   Из числа партийно-советского и комсомольского актив в Сычёвке создали истребительный батальон. Перед ним поставили задачу – ловить, задерживать и уничтожать фашистских шпионов, парашютистов, диверсантов и изменников Родины. Арсеналом истребительного отряда стал склад Осоавиахима: в нём хранились винтовки, 2-3 ручных «дегтяря», гранаты, запалы с ним.

   Война жестоко опалила Сычёвку 5 октября 1941 года. Ранним утром немецко-фашистская авиация подвергла город интенсивной бомбардировке. В полдень налёт повторился. В тот день в райкоме партии собрались партийно-советские работники, местные коммунисты и комсомольцы, сотрудники милиции и бойцы истребительного батальона. В связи с приближением немецко-фашистских войск к границам Сычёвского было завершено формирование партизанского отряды «Родина». Его бойцы, приняв партизанскую присягу, с этого дня остались на казённом положении. Они спешно  готовились к вооружённой борьбе с захватчиками.

  7 октября, когда стало известно о прорыве противника к Вязьме, и артиллерийская канонада с запада стала доноситься до Сычёвки, город был объявлен на осадном положении.

  Войска правого крыла Западного фронта стойко отражали фронтальные удары соединений вражеской 9-й армии. Но враг превосходил советских воинов в технике и живой силе. Много, очень много бойцов полегло в этих боях. И красноармейцам пришлось отступить. Они организованно завершили отход с прежних рубежей и стали занимать оборону на участке город Осташков – исток Днепра (в Сычёвском районе). Путь захватчикам на Ржев с запада и юго-востока был прикрыт.

  Командование Западного фронта даже решило снять с этого участка и перебросить автотранспортом 119-ю стрелковую дивизию 29-й армии в район Гжатска для усиления обороны на Московском направлении. Но этому соединению с 7 октября пришлось отражать атаки фашистов в районе деревень Аксёново и Дудкино Тишинского сельсовета, раскинувшихся в 30 с лишним километрах западнее Сычёвки. Только подразделения 421-го стрелкового полка, по свидетельству его командира Д.М.Дьяконова, за один день отбили 15 вражеских атак. Геройски бились на занимаемых рубежах 3-я рота под командованием С.Л.Кабанова. рядовой боец Титович умело отсекал огнём пулемёта вражескую пехоту от танков. От его метких очередей полегло около 150 гитлеровцев. А когда на одном из участков обороны захватчики всё же прорвались к окопам, то вынуждены были принять беспощадный штыковой бой. Здесь отличился боец Иван Чернов, уничтоживший в рукопашной схватке несколько фашистов. Советские воины снова отбросили противника. Четверо суток сражалась эта дивизия на занимаемых рубежах, нанося врагу большой урон.

    Редели и её полки. В течение этих четырёх суток враг так и не смог сломить сопротивление воинов доблестного соединения. Но им же пришлось отступить. Этот отход 119-й дивизии начался, когда стало известно о падении Сычёвки в ближайшем её тылу, и возникла угроза окружения. Отступая, наши воины прикрывали отход других соединений на Ржев и принимали на себя удары врага. Так 14 октября пехотный немецкий полк при поддержке авиации атаковал её арьергардные подразделения. Несмотря на неравенство в силах, красноармейцы не дрогнули и дружным оружейно-пулемётным и миномётным огнём задержали противника.

    Также геройски сражались наши воины на юго-западных и южных подступах к Сычёвке. Здесь держали оборону два полка 247-й стрелковой дивизии (31 армия), а её третий полк ещё только выдвинулся к городу. Сюда же перебрасывались батареи артиллерийского полка. Поэтому создать надёжное прикрытие многокилометрового участка обороны под Сычёвкой было нечем. Однако даже в этих, казалось бы, безнадёжных условиях наше командование и красноармейцы нашли в себе силы противостоять врагу. Рвавшиеся к городу немецкие части встретили упорное сопротивление. Немало вражеской боевой техники, обгоревшей и искорёженной, осталось тогда на сычёвских полях. А давление со стороны гитлеровцев на этом участке всё усиливалось. В воздухе постоянно висели эскадрильи люфтваффе, в бой вводились свежие бронетанковые силы. И не знали , не ведали воины 247-й стрелковой дивизии, что они попали на самое остриё фашистского клина, нацеленного через Сычёвку на Зубцов и Калинин. Не знали, что в планах вермахта захвату Сычёвки придавалось огромное значение.

  В итоге те четверо суток, в течение которых они сдерживали врага под Сычёвкой, тоже сыграли свою роль в срыве наступательной операции «Тайфун».

    Последний бой за Сычёвку наши воины дали врагу 10 октября. Сначала на их боевые позиции налетели группами по 10-15 немецких самолётов. Потом в атаку двинулся головной отряд фашистских войск – до полка пехоты с 50 танками.

   В 4-5 километрах южнее Сычёвки 12 танков вышли на батарею 122-ти орудий лейтенанта Степаненко. Оружейные расчёты достойно встретили врага: метким огнём они уничтожили шесть машин, а остальные повернули назад. Также решительно и умело действовали и другие батареи. Артиллеристы и стрелки отбили натиск противника. Тогда немцы отказались от прямолинейной тактики и стали обходить позиции артиллеристов.

    По приказу командира дивизиона лейтенанта Степаненко отвёл свою батарею в Сычёвку и установил её в центре города. К четырём его орудиям присоединили две 76-милиметровее пушки. Другие батареи был отведены и установлены севернее города. Лейтенант Степаненко без промедления организовал круговую оборону. Шесть его орудий, прикрываясь каменными зданиями, заняли городские перекрёстки и взяли под прицел прямые сычёвские улицы. А стрелковые подразделения расторопно заняли угловые здания и чердаки.

     И вот немецкие танки и бронетранспортёры вошли в город. На их бортах устроились десантники. Колонна стальных машин двигалась по булыжной мостовой. Артиллеристы подпустили захватчиков на 350-400 метров и с прямой наводки открыли огонь. Он был ошеломляющим для противника. В короткий срок фашисты потеряли на улицах Сычёвки 11 танков и 5 бронетранспортёров. А с десантниками разделались наши стрелки. В уличном бою приняли участие и местные партизаны, уничтожившие миномётный расчёт противника. Так был открыт боевой счёт славных сычёвских партизан.

     Жители спешно закапывали в огородах и садах свои пожитки. В траншеях и щелях, вырытых вблизи домов и на пепелищах, ютились целые семьи. Много жителей с узлами шло с окраин на улицу Гоголя – к бомбоубежищу, оборудованному в подвале бывшей церкви, занятой хлебным складом районной конторы заготзерно.

   К полуночи наши воины ввиду неравенства сил оставили Сычёвку. Им ещё предстояло пройти всю войну до её победного конца.

  В середине октября на территории района вели бои прорывавшиеся из окружения разрозненные группы и подразделения 50-й, 91-й, 134-й, 152-й и других стрелковых дивизий, входивших в 19-ю и 30-ю армии.

Сычевка захвачена частями 3 ТА под командованием генерал-полковника Рейнхардта.

Комендантами Сычевки были: капитан Хазз, капитан Больман, помощниками коменданта: оберлейтенант Кейслер, оберлейтенант Киглер. В комендатуре работал оберлейтенант Мунс. Переводчиками - Кохановский и Кинаст Михаил Федорович.

С 20 октября 1941 года по 10 января 1942 года и с 28 февраля 1942 года по 30 октября 1942 года в Сычевке находился штаб 9 армии.

Как показал бывший начальник отдела 1-с штаба 9 армии Шлипер Франц Макс, в конце ноября или в начале декабря 1941 года по приказу командующего 9 армией генерал-полковника Штрауса, публично казнены через повешение семь советских граждан (три военнослужащих и четыре гражданских) по поводу покушения на начальника штаба Векмана, проживавшего на частной квартире в Сычевке. Виновников не нашли. Допрашивали их: капитан, доктор Шильд и оберлейтенант Хааке из отдела 1-с. Шильд до войны был присяжный поверенный в Берлине, а Хааке, житель Берлина, чиновник министерства юстиции, вел дневник отдела 1-с.

А бывший переводчик отдела 1-с штаба 9 армии фон Карцев Борис Николаевич по этому факту так показал: в первых числах ноября 1941 года в Сычевке было совершено покушение на начальника штаба 9 армии полковника Векмана. По приказанию начальника контрразведки 9 армии капитана Гофмана была повешена большая группа (до двадцати советских граждан). Исполняла полевая полиция.

В марте 1942 года контрразведкой 9 армии в районе вскрыта большая группа заговорщиков против немецкой власти. Среди них имелась масса десантников со стороны советских войск.

По приказу начальника контрразведки капитана Гофмана было расстреляно много советских граждан. Непосредственными исполнителями были лейтенант Титьен, командир карательной роты, и бывший офицер царской армии Устиновский, командир группы добровольцев из русских.

Шлипер уточнил показания фон Карцева, показав о том, что летом 1942 года севернее Сычевки была в бою уничтожена агентурная рад

иогруппа противника. Посланные группой сообщения были взяты в качестве трофеев. Эта группа очень многое сообщала и о Сычевке, но она не обнаружила, что там находилась ставка армии.

Видимо об этих развечиках знал Воробьев Василий Иванович, 1916 года рождения, уроженец д. Круглицы Сычевского района Смоленской области, когда говорил о том, что в конце лета 1942 года в лагерь «СД» Юшино привели трех подростков. Они были сильно избиты и искусаны. По их виду они были задержаны с собаками овчарками. Некоторое время они находились у здания лагеря, затем подошли к ним немец и Яков, а потом начальники и стали избивать их до тех пор, пока они уже не реагировали на удары. После поместили в подвал. Это были разведчики Красной Армии. Они проводили разведку железнодорожного полотна и имели радиопередатчик.

Конечно, жители Сычевки могли видеть начальника отдела 1-е 9 армии Шлипера. Это был немецкий офицер среднего роста, с редкими русыми волосами, с бледным овальным лицом.

А о капитане Гофмане известно, что ему было в то время лет пятьдесят, выше среднего роста, крепкого телосложения, с большим круглым лицом. Осенью 1942 года Гофман был переведен в Мюнхен, жителем которого он являлся.

Упомянутый Яков, это Майер Якоб, 1916 года рождения, уроженец с. Шафгаузен Унтервальденского кантона республики немцев в Поволжье. Находясь в Красной Армии, он попал в окружение и плен. Служил переводчиком в Юшинском лагере.

В апреле 1942 года начальник отдела 1-с 9 армии подполковник Шлипер Франц Макс выезжал в Ржев, где проводил совещание начальников отделов 1-с корпусов и дивизий 9 армии, а также отделов Абвера I, II, III. На совещании был руководитель «Абвергруппы-103», размещавшейся в Ржеве, майор Шиммель Ганс Оскарович, он же Шнайдер, 1893 года рождения, уроженец Петербурга.

На совещании также выступил переводчик отдела 1-с 9 армии фон Карцев Борис Николаевич. Тема его доклада «О положении переводчиков и их недокомплекте».

Естественно, кроме разведывательно-контрразведывательного отдела 1-с 9 армии были и другие органы фашистской Германии в Сычевке. В частности, полиция безопасности и СД. СД представляла Зондеркоманда 7. Постоянно в Сычевке она не находилась, направлялась то в Духовщину, то в Клинцы. Но представители этой команды находились в Сычевке всегда. Располагалось СД в одном из зданий около базара и по улице Бычкова в домах №№ 35, 37, 39, 41. Шефом являлся штандартенфюрер Тиль и Вантер, переводчики: оберштурмфюрер Барк Лео, унтершарфюрер Зальдергер и Соколова Галина Александровна, 1922 года рождения, уроженка д. Хотьково Новодугинского района Смоленской области. Начальником продовольственного снабжения был унтершарфюрер Панек. Повар Густав Роммель.

О Барк Лео известно, что он родился в 1893 году, в г. Ревеле (Таллин) в семье помещика. В 1911 году окончил Ревельскую гимназию, затем обучался в г. Данциге в высшем техническом училище до начала 1 мировой войны. В сентябре 1915 года призван и направлен в качестве военного чиновника на военный судостроительный завод, где пробыл до германской оккупации, во время которой являлся переводчиком Германской морской комиссии в Ревеле. В эстонско-русскую освободительную войну 1918-1920 годов - лейтенант, артиллерийский техник. В 1922 году окончил Высшую техническую школу и обосновал техническое бюро. После переселения в Познань работал в техническо-коммерческой фирме, владельцем которой стал 22 февраля 1941 года.

9 мая 1941 года призван и с 26 июня 1941 года состоял на службе в Германском вермахте. Сразу после Восточной операции назначен начальником Зондеркоманды Ц при Дулаге 127 в Минске и Орле, с их огромными лагерями для военнопленных. 4 августа 1941 года службой СД он был переведен в ГФП (тайная полевая полиция) - 716, в которой находился более двух лет. Основной работой группы и его лично была деятельность «Абвера» - поиски и разоблачение вражеских шпионов, провокаторов и агентов, а также их допросы, которые он считал интереснейшими страницами его деятельности. В 1943 году он находился в ГФП-580 при XXIII АК 9 армии. ГФП по его выражению «была всем в одном лице: криминалистом, полицейским, обвинителем, защитником, судьей и палачом. Жизнь и смерть попавших в наши руки людей зависела в высшей степени от нас, а также переводчика. Поэтому деятельность начальника группы и военного переводчика была особенно ответственной и с течением времени она возрастала». Так писал Барк в своем донесении в Познани в декабре 1943 года.

Что касается ГФП-580, то она в Сычевке размещалась в угловом здании около городского парка.

Из отчета о деятельности ГФП-580 в марте 1942 года видно, что из Сычевского лагеря был доставлен в отделение Редозубов Николай, 1904 года рождения, допрошен, признался, что был коммунистом и батальонным политруком. По приказу отдела 1-с/АО был расстрелян 19 марта 1942 года. В отношении Редозубова имеются сведения, что им являлся Редозубов Николай Филиппович, 1904 года рождения, уроженец Белорецкого района Башкирской АССР, член ВКП(б) с 1926 года, в РККА не служил. Приказом НКО СССР № 42/113-1940 г. присвоено воинское звание «политрук запаса». Учетная карточка составлена 27 апреля 1940 года Белорецким ГВК Башкирской АССР.

Управление оккупированными территориями осуществляли уездные и волостные управления.

Административное управление волостью осуществлялось волостным старшиной который назначался начальником уезда и утверждался полевой комендатурой. Такая структура управления по замыслу немцев способствовала более успешному сбору сельхозпродукции в пользу Германии. С весны 1942 года власти приступили к созданию «агрономических участков», каждый из которых состоял из двух-трех экономически однородных волостей. Агрономический участок возглавлял специалист по сельскому хозяйству им, как правило, являлся профессиональный агроном. Все деревенские старосты обязаны были неукоснительно выполнять указания данного руководителя.

  Низовым представителем власти являлся староста. Как правило, в его ведении находилась территория бывшего колхоза. С августа 1941 года кроме административных функций (сбор налогов, обеспечение порядка, доклады немецкой администрации о проявлениях антигерманских настроениях сельчан) староста обязывался распространять идеи «Великой Германии и национал-социализма», а также доводить до сведения населения все распоряжения немецкой администрации.

   Уездные и волостные управы периодически собирали совещания волостных старшин, на которых присутствовали представители немецких властей. В свою очередь волостные старшины указания полученные на совещаниях доводили до сведения сельских старост.

   Староста являлся важнейшим звеном связывавшем оккупационные власти с населением. В силу особого значения которое он играл в системе оккупационного порядка, политическая благонадежность данного должностного лица являлась предметом постоянного контроля со стороны немецких спецслужб.

   Должностными обязанностями старост в 1941 – 1942 годов являлись:

1. Организация облав и розыски скрывающихся военнослужащих РККА, парашютистов, партизан, членов ВКП (б), советских активистов и выявление лиц дающих им убежище.

2. Изъятие у населения оружия, боеприпасов, подрывных средств, советского военного обмундирования, радио и фотоаппаратов, почтовых голубей.

3. Розыски продовольственных и военных складов, реквизиция сельскохозяйственной продукции у населения.

4. Организация сельхозработ.

5. Организация вспомогательной полиции из местных жителей, поддержание внешнего порядка; наблюдение за прекращением уличного движения после установленного часа;

6. Обеспечение светомаскировки, уборка улиц, погребение трупов и ликвидация других следов военных действий.

7. Учет местного населения и выявления всех пришлых и подозрительных элементов.

8. Привлечение населения на военно-строительные и дорожные работы.

9. Содействие в проведении различных репрессий, в частности против евреев и коммунистов.

   Все просьбы и ходатайства жителей на имя немецких властей подавались через старосту.

   Ему предоставлялось право наказывать жителей, однако, только за маловажные проступки. Староста мог налагать штрафы на сумму до 1000 рублей, сажать провинившихся под арест и отправлять на принудительные работы сроком до 14 дней. В случае нарушений направленных против немцев, то наказание определяли оккупационные власти.

   В районах где действовали партизанские отряды старосту вооружали пистолетом, винтовкой или охотничьим ружьем. Также он снабжался удостоверением личности со сроком действия один-три месяца, после чего его продлевали или заменяли на новое.

   Старосту обычно назначали из местных жителей. За свою работу он получал жалование. Деньги на зарплату собирались с жителей населенных мест.

   За неподчинение указаниям старост причинение ему телесных повреждений виновных жестоко наказывали, вплоть до расстрела или повешения.

Оккупировав Сычевский район  10 октября 1941 года немецкие захватчики с первых дней начали вводить в городе и во всем районе "Новые порядки". В течение ноября 1941 года фашисты создали управленческий аппарат города и района, который выглядел следующим образом: Высшим органом в районе было окружное германское земельное управление дислоцированное в совхозе “Мальцево”. Возглавлял окружное германское земельное управление зондерфюррер капитан Гессе. Ему были подчинены земские управы Сычевского, Новодугинского и Андреевского районов. Сычевская земская управа во главе которой стоял изменник родины Артюхов Яков Федорович, была высшим органом в районе, которой подчинялись все волостные старшины. Волости были организованы в районе на базе сельских советов , всего было 26 волостей. В каждой волости был волостной старшина, писарь волости и по 5–7 полицейских. Волостной старшина осуществлял руководство волости в интересах немецких оккупантов через ему подчиненных старост, являющихся руководителями деревенских общин. На эти руководящие должности немецкие захватчики подбирали преданных для себя людей, то есть людей, которые в какой–то мере были когда–то обижены органами советской власти. Кроме земской управы в самом городе Сычевка была образована из изменников Родины городская управа во главе которой стоял изменник Родины Никонов Николай Николаевич. В городской управе было создано шесть отделов: 1. Городская полиция 2. Финансовый отдел 3. Отдел благоустройства города 4. Отдел здравоохранения 5. Отдел пропаганды 6. Отдел по делам религии. Всеми делами в Сычевском районе руководил начальник окружного германского земельного управления (Крайсландвирд) зондерфюрер Гессе и майор Щеник. В каждой волости от Крайсландвирдта были уполномоченные немецкие коменданты, проживающие в отдельных деревнях. Как земская, так и городская управы не имели самостоятельности в управлении жизнью района, так как работали по указанию окружного германского управления. Так, по указанию окружного германского земельного управления все колхозы были распущены и колхозная земля была распределена по общинам (деревням) между членами общины, причем семьи бывших советских работников землей наделялись в два раза меньше остальных членов общины. Взымались налоги деньгами – с сельского населения в сумме 100 рублей с каждого трудоспособного и хлебные налоги–50% от собранного урожая с каждого наделенного пая. Работа по сбору налогов была возложена на волостного старшину и писаря волости. Ко всем, не желающим платить налоги, применялись меры от ареста на 2–3 суток и до телесного наказания от 25 до 50 розг. В период оккупации коренным образом изменилось народное образование, которым занимался культурный отдел Гестапо “СД”, возглавляемый гестаповцами Фогелем и Лейкером. В Сычевском районе с июня 1942 года по декабрь 1942 года работали три школы –Пенкенская начальная школа, Соколинская начальная школа и городская неполно - средняя школа. Преподавали в этих школах учителя, ранее работающие в этих школах и не успевшие эвакуироваться в советский тыл. Учились по советским учебникам, но с изъятием из них материалов советского содержания, начиная с первого класса, было введено изучение немецкого языка. Лейкер , Фогель и некоторые другие преподаватели фашизировали школу и пытались воспитывать в учащихся дух ненависти к Советской власти. Для этого, гестаповцы ввели в 5–6–7 классах городской школы изучение предмета обществоведение, целью которого было изучение фашистского государства и его системы управления. Из методов фашистской пропаганды было распространение газет “Новый путь”, “Колокол” , “Новое время” и через городскую управу среди населения распространялись по радио сводки Германского верховного командования. По указанию гестапо в городе были открыты ларьки , где продавались фашистские газеты, журналы и отдельные брошюры. В целях изоляции населения от партизан, было запрещено без пропуска ходить от одного населенного пункта в другой, а для учета присутствия и отсутствия в населенном пункте того или иного гражданина, все население от 12–и летнего возраста носило на спине или на груди бирку с номером. Еженедельно поверку населения проводил немецкий комендант или староста деревни. Почтовая связь в районе как таковая отсутствовала, передвижение по железным дорогам населению запрещалось, за исключением того, что разрешался проезд только на работу в Германию в порядке вербовки. Торговля в городе и на селе тоже отсутствовала, но еженедельно в городе на рынках проводились товарообмены между отдельными гражданами, которые проходили стихийно и рынком никто не руководил. Население без наличия запасов одежды, обуви и продовольствия нищенствовало, голодало и заболевало инфекционными болезнями, что приводило к увеличению смертности населения.