23 октября завершился районный литературный конкурс «Душа и слово», проводившийся в течение года сычевским районным литературным объединением «Вазуза» и МКУК «Сычевская ЦБС».

Конкурс ставил своей целью поиск новых талантливых авторов, внести вклад в литературу, движение и развитие творческой мысли в Сычевском районе, и привлечение к их творчеству широкого читательского внимания.

Конкурс проводился по двум номинациям: поэзия и проза.

Авторы произведений не были ограничены направлениями, жанрами, либо определенной тематикой. На суд жюри было представлено девять работ, из которых были представлены две прозе, остальные - стихи.

По итогам конкурса определились победители. За стихотворение «Мы победили в той войне» первое место присуждено Беляевой Виктории. Девушка интересуется активным участием в различных творческих конкурсах Великой Отечественной войны. В год празднования 75-летия победы над фашистской Германией особенно радует, что молодое поколение неравнодушно к теме Великой Отечественной войны, и не только познает ее нелегкую историю, но и пропуск события и факты через призму своей души, своих чувств.

 Второе место в номинации «Поэзия» получила Барышева Виктория, студентка филологического факультета СмолГУ. Она представила на суд жюри стихотворение по произведению А. Грибоедова «Горе от ума», которое называется «Молчалины блаженствуют на свете». В стихотворении чувствуется глубокое знание русской литературы, зрелость мысли. Слог четкий, рифмы оригинальны. Молодец, Виктория!

   Частый участник литературных конкурсов - Скворцова Наталья Григорьевна, учитель русского языка и литературы МБОУ СШ №1 г. Сычевки. Наталья Григорьевна пишет стихи с юных лет. Её любимые поэты - Н. Рубцов, С. Есенин и М. Цветаева. В стихотворении «Бабье лето», представленном Натальей Григорьевной на конкурс «Душа и слово», представлены черты творчества всех её кумиров поэзии: грусть по ускользающему лету и хрустальная хрупкость осенней природы Есенина, лиричность и музыкальность Рубцова, философские откровения Марины Цветаевой.Члены жюри при прочтении стихотворения «Бабье лето» будто окунулись в это благодатное время года - последние дни тепла и света, оставляющие в сердце сладкую грустинку, добрую улыбку при воспоминании о прошедшем, ощущение воздушности и умиротворения при созерцании природы.

   Не смотря на то, что остальным участникам конкурса в данной номинации жюри мест не присудило, хочется все же сказать о них несколько слов.

  Большого уважения заслуживает творчество самого возрастного участника - Шеринга Анатолия Георгиевича. Будучи в преклонном возрасте и имея внуков, Анатолий Георгиевич с любовью посвятил стихи давно ушедшим матери и отцу. В его строках и боль за те тяготы, которые перенесли родители в нелегкое военное и послевоенное время, и тоска по матери. Ведь даже в старости человек чувствует себя без родителей сиротой. Дальнейших творческих успехов желаем Анатолию Георгиевичу!

   Прекрасное стихотворение «Милой мамочке» написал учащийся МБОУ СШ №1 Коваленко Егор. Егор давно и участвует в литературных конкурсах и с каждым разом все более совершенствует слог, лексику, ярче передает чувства и мысли словом.

   Поэтическое произведение под названием «Смех над пропастью» представил Овечкин Кирилл, мечтающий состояться как творец - литератор. Кирилл начал писать не так давно - полтора года назад, но творчество его самобытно и оригинально: автор как пытается понять каждое слово на вкус, цвет, звук. Играет рифмами, поднимает из глубин души неизведанное и пытается это разложить на составляющие.

 Девушка с прекрасным именем Злата Вырлан прислала стихотворение «Жизнь - капкан», в котором читатель будет вместе с автором рассуждать на тему страха, охватывающуюся жизнь, пытаясь понять: «А для меня страх - это что? Нож в спину, предательство, или просто боязнь бессонницы, бытовые неурядицы? » Поэт поднимает важные моральные и психологические проблемы, неожиданные для молодого поколения, но говорящие о достаточной зрелости суждений автора.

 В номинации «Проза» на конкурс были присланы всего две работы: Зверевой Анастасии и Гончарова Владимира. Рассказстасии «Обыкновенное чудо» поднимает проблему взаимоотношений детей и родителей, их взаимных обид, прощения и любви. А помогает решить эти проблемы обыкновенное деревце - ива. Хорошее произведение с хорошим добрым концом, наполненное психологическими переживаниями, цельное в художественном плане и заслуженно получившее в данной номинации 1 место.

  Грамоту за участие в конкурсе жюри с удовольствием вручит Гончарову Владимиру за рассказ «Битва за завод». Автор произведения пробует себя в литературе более двух лет. Начинал со стихотворений, рассказов, фантастики. Признается, что будет получать удовольствие от писательства и дальше. В рассказе о танковом бое в районе завода присутствует и патриотизм, и любовь, и горечь от потерь товарищей. Автор интересуется темой Великой Отечественной войны, прекрасно разбирается в оружии того периода, и читать его рассказ было интересно.

 МКУК «Сычевская ЦБС» и члены жюри благодарят всех, кто принял участие в конкурсе. Желаем всем дальнейших творческих побед и совершенствования в литературной деятельности. Познакомиться с рассказами и стихами можно на сайте библиотеки http://sychevka.library67.ru

 

Председатель литобъединения «Вазуза»

Николаева Е.Е.

Номинация "Проза"

1 место      

Номинация «Проза»

Зверева Анастасия Никитична

Год рождения - 2006

Обыкновенное чудо .

                                                         

                                                                       Я рожден, и это все, что необходимо, 

                                                                       чтобы быть счастливым!

 

   Я долго куда-то бегу. Через кусты, через  высокую траву. Цепляюсь за  колючие и острые ветки. Все руки и ноги в царапинах и... крови. Это что, кровь? Боже, как же я боюсь крови. Мама всегда говорила обрабатывать ранки сразу, как только они появятся, чтобы не занести инфекцию...

Мне так грустно и обидно... я обижен на них. На них всех. На маму с папой, на ребят во дворе, даже на бабулю... как они мне все надоели! Вот бы пропасть навсегда! Исчезнуть! Чтобы глаза мои их больше не видели!

  Сил вдруг совсем не осталось. Я подумал, что могу остановиться, немного отдохнуть. В глазах что-то становится темно. Я и темноты боюсь. Немного отдохнув, я заметил, что сижу под красивым, раскидистым деревом и опираюсь на его тонкий ствол. Веток так много... они как будто специально так растут, чтобы такие, как я, приходили сюда, садились под дерево и могли побыть одни. Я больше не могу плакать... но мне так грустно. Ноги болят. Руки тоже. Я даже не знаю, где я сейчас...

  "Надо успокоиться!" - я внушал это сам себе, закрыл глаза и запрокинул голову назад. По щекам всё ещё текли слёзы. Да сколько можно?!

- Ма-а-м... мама.... папа... простите... я не хотел, я... я зря это натворил. Как же теперь... как мне теперь... домой... мама...

Я смотрел на свои исцарапанные руки, они так сильно тряслись, что я еле-ловил их взглядом. Меня будут искать? А если меня уже ищут? Они же... переживают... да? Им же не всё равно? Простите меня... я виноват.

- Не вини себя, - как будто кто-то из-за спины или откуда-то со стороны говорит мне это...

Что это?

- Выходи! Кто ты? Кем бы ты ни был - выходи! Покажись! Не вздумай меня напугать! – кричал я.

  Но  всё затихло. Вот так внезапно. Только листья ивы тихо шуршали на ветру.

  По всему телу бежал легкий холодок. Мама сказала, что это называют мурашками. Мне не на шутку стало страшно. Никак не могу понять, кто меня утешал. Ещё и так тихо вдруг стало. Как-то... не по себе.

Вот мой папа... мой папа смелый! Не то что я. Я тоже храбрый... но сейчас мне страшно. Мне ведь может иногда быть страшно, правда?

- Выходи, я сказал! - чуть дальше моих ног, если их выпрямить и вытянуть вперёд, лежала не очень толстая, но длинная палка. Я подскочил с места, схватил её и быстро-быстро замахал, иногда делая шаги вперёд.

- Я тебя не боюсь!

- Ты молодец. Смелый мальчик, - опять зазвучал голос будто из пустоты. И ведь нет никого вокруг. Ни справа, ни слева... даже наверху никого. И под ногами тоже. Рядом никого нет. Как страшно...

- Довольно шуток! Мне не смешно! Перестань!

  Я обошел дерево вокруг. И, как я и думал, вокруг него не было никого. Только само дерево. И шелестящая листва на нем.

Страх снова завладел мной. Мне стало до ужаса страшно, настолько, что эту палку, которую я схватил, чтобы обороняться от невидимки, я швырнул куда-то далеко и попятился к дереву. Снова вжался в него спиной, но не сел. Остался стоять. Снова заплакал. Неужели я и правда такой плакса? Папа бы сказал мне, что я сильный и не должен плакать из-за всяких мелочей... но разве это мелочи? Нет!

- Ты призрак!? Покажись!

  Ветки ивы чуть провисли, как будто сильнее потянувшись к земле. За спиной послышался шорох. Моего плеча что-то коснулось.

 - Не трогай меня! А-а-а-а!

- Тише, мальчик мой. Это я.

  На моём плече лежала тоненькая веточка этого красивого, раскидистого дерева, с тремя маленькими листочками на конце.

- Не бойся. Я тебя не обижу.

- Т-ты... дер-рево... со мной гов-ворит... д-дерево??? Ах....

  Только успел я удивлённо и испуганно вздохнуть, как перед глазами стало совсем темно. Ноги подкосились, и я упал. Но на что-то мягкое.

   Меня поймали ветки. Точнее, это она. Ива. Она поймала меня, чтобы я не поранился. (Это она сказала мне позже). Словно дорожила мной и не хотела, чтобы со мной что-то случилось. А может, она берегла меня, чтобы я вернулся домой целёхоньким? Мама, наверное, переживает за меня. Я бы вернулся, но я не знаю, куда идти. Не помню даже, как добежал до леса. Что уж говорить о пути к этому месту.

- Что тебя тревожит? Расскажи мне. Я хочу помочь, - я уже снова сидел, опершись спиной на иву, и также плакал, захлёбываясь слезами. Листья спустившихся веточек деревца вытирали стекающие по щекам слёзы и тут же впитывали их в себя.

- Родители часто наказывают меня. Кричат из-за всего... ругаются... они меня не любят, да? - я вдруг подумал, что не нужен им. И снова стало очень-очень грустно. На небо набежали тёмные тучки. Ветер становился сильнее.

- Сегодня я поссорился с мамой. Накричал на неё, сказал, что мне всё равно на ее запреты, что я пойду гулять, даже если она мне запретит. Папа ругал меня за это... накричал... сказал, чтобы я не спорил с мамой. Я разозлился и выбежал на улицу. И побежал... куда-то... а потом... оказался здесь.

- Не плачь. Ты умный мальчик. Ты должен понять родителей. Посмотри на небо? Видишь тучи? - ива продолжала говорить со мной. (Может, мне это чудится? Нет... это всё наяву. Или её слышу только я?)

- Вижу-у... - и правда. Чёрные-чёрные тучи. Даже молния где-то мелькнула. У-у, как страшно... кажется, скоро начнётся гроза. А я... я не дома.

- Мама и папа не хотели, чтобы ты попал под грозу. Ты бы намок, испугался и заболел, потому что площадка, на которой вам разрешают играть, довольно далеко от дома. Они ведь говорили тебе про погоду? - пару минут деревце молчало, как бы дав мне время подумать над своим поведением. - А ещё они хотели провести этот день с тобой. Хотели сводить тебя в кино, на мультфильм. Тот самый, помнишь? На который ты хотел сходить с друзьями неделю назад.

- П-помню... - и тут я заплакал ещё сильнее. Я почувствовал себя ужасно виноватым перед родителями. Они и правда говорили мне о плохой погоде, о том, что, возможно, будет гроза, которую я очень-очень сильно боялся пережидать в одиночку, особенно на улице. А я всё твердил им о том, что Карлу подарили новую машинку на пульте управления и что я обязательно должен поиграть с ней.

- Ну-ну. Не плачь. Ты славный малый. Родители уже извелись. Ищут тебя по всему лесу. Вставай и беги во-о-он туда. Там твоя мама и бабушка.

Ветер стал настолько сильным, что срывал ещё зелёные листья с деревьев. Из-за него даже ивы почти не слышно было. Я поднялся на ноги, поблагодарил дерево за помощь и побежал туда, куда мне было велено. Казалось, гроза вот-вот ударит, польёт дождь, засверкают молнии, загрохочет гром. Был ещё день, но уже так темно. Это всё из-за туч.

- Мама! Бабуля! - я бежал со всех ног и кричал только это. Звал маму с бабушкой. Мне хотелось верить, что они там. Я... поверил говорящему дереву. Вот это сказки... да мне никто не поверит ни в жизнь!

  Где-то вдалеке послышались голоса. Они звали меня по имени. Это они. Мои бабушка и мама. Я подбежал к ним, вцепился, обняв обоих за ноги, и заревел во всё горло, громко-громко крича:

- Прости меня, ма! Ба...бабуль... ты тоже прости! Простите меня! Я не хотел, чтобы всё так!

   Не знаю, сколько меня не было дома и как долго меня искали, но нам надо было торопиться домой.

  На обратном пути нас нашёл папа. Он, конечно, поругал меня, очень даже сильно, но сам чуть не заплакал, когда увидел меня всего исцарапанного и зарёванного. Жаль его. Папа никогда не плакал. Точнее, я никогда этого не видел. Кажется, я их очень напугал...

   Уже дома, когда успокоился, я рассказал всем родным о том, что разговаривал с деревом и что ива подсказала мне, куда нужно идти. Конечно же, взрослые мне не поверили. Только бабушка задумчиво покачала головой, хмыкнула и начала что-то рассказывать:

- Знаешь, внучок... А я твоему рассказу верю. Когда-то давно моя мама, то есть твоя прабабушка, вместе со своим папой, посадила деревце где-то на той полянке. Это была ива. И много-много лет она ухаживала за деревцем, свои тайны ей нашептывала. Потом показала мне то самое место, где дерево посажено. Оно уже было очень-очень большим. Первые десять-пятнадцать лет ивы растут очень быстро. И уже  мы вместе ходили к той ивушке, проведывали её. С нами она, правда, не говорила, но, видимо, ты особенный.

 А вот тебе ещё никто о ней не рассказывал.

- Почему?! – возмутился я.- Как можно было скрывать от меня то, что передавалось из поколения в поколение?

- Все думали, что тебе будет неинтересно. У тебя на уме одни машинки-пистолетики, - ворчливо буркнул с кухни расстроенный моей выходкой отец.

Наверное,- думал я,- ивушка отдала свой долг. Когда-то моя семья подарила этой иве жизнь, любовь и заботу. Они не забывали деревце. Не бросали. И, наверное, вот так она решила отблагодарить их. На душе стало так легко, спокойно! Я всех люблю: весь мир, и маму, и папу, и бабулю, и ивушку… Теперь уже и мое деревце…

 

 

 

Гончаров Владимир Сергеевич

Год рождения -2005

 

                                                            Битва за завод.

 

   Вел я, значит, танк вдоль железной дороги. Впереди, в километрах трех от нас, виднелся завод. Я командир танка СТ-1. Хорошая машина, броня толстая и орудие отличное, 122  мм М62-Т2. Неделю назад бой был, так в этом бою я потерял половину взвода. Из них - 2 тяжелых танка ИС-3 и 1 ИС, 1 ПТ-САУ ИСУ-152, и 1 САУ СУ-14, сейчас из всех осталось танк ИС-3 старшего лейтенанта Кондратьева, Т-54 капитана Соколова, Об.704 старлея Орлова, и САУ С-51 майора Крылова. Крылову я приказал стоять в маленьком подлеске в километре от нас, для прикрытия. А Орлову приказал прикрывать из-за разрушенных построек фермы.

   У нас был приказ обследовать территорию завода, где может находиться враг  в неизвестном количестве и на неизвестно какой технике.

–Резнов, что по боекомплекту, – спросил я у заряжающего, второго смертельно ранило неделю назад.

–Четырнадцать бронебойных, восемь кумулятивных, и четыре осколочно-фугасных товарищ командир!

–Взвод стоять! – сказал я в рацию.

Все остановились разом.

–Соколов! По зелёнке едь к правому корпусу завода. Кого увидишь - сообщай.

–Так точно, товарищ командир!– услышал я в рацию.

–Кондратьев! Встань за холм слева!

–Есть, товарищ командир!– услышал я от командира танка ИС.

   Я, рассматривая территорию в стереотрубу из-за поваленного дуба, ничего такого подозрительного не заметил. Меня отсюда не должно быть видно. 54-й едет спокойно, не ковыляя. Т-а-а-ак, а вот и движение. Из-за кустов я заметил дым, клубами так валит, будто из двигателя, а вот и ствол орудия показался, направляется оно прямо в сторону 54-го.

–Сережа! В кустах на тридцать градусов!

–Вижу! – ответил наводчик.

– Бронебойный!

–Готов!

–Огонь!– незамедлительно приказал я.

   Там стоял Tiger 1. После попадания он начал гореть, и через минуту пожар полыхал во всю.  Немцы даже из танка не смогли  выскочить.  Ничего, так им и надо! Через три минуты, от пожара у Тигра взорвалась боеукладка.

–Соколов, назад!

  Уже было поздно, снаряд прилетел 54-му в борт  из здания завода. 54-ке попали в боеукладку, отчего у того слетела башня и пошел по швам корпус. Страшно представить, что случилось с экипажем.

–Верещагин, ты не виноват, мы же не знали что это засада.– услышал я в рации от командира Об.704.

    Ну, как так не виноват-то, командир взвода всё-таки, я ему дал команду туда ехать! Что там за танк такой, чтоб с одного выстрела так разнести? Чёрт, страшно! А ведь помню Серёжку Соколова ещё с детства, все дворы с ним облазили, и мечта у нас с ним на двоих была - танкистами стать! Ах…А еще помню, как мы на дерево залезали, высо-о-о-кое, а он спустится не мог, орет: "Страшно, высоко, боюсь!"  Чёрт, как так-то!? У него и ведь и женка есть… Ох, вспомню, Алёной звать.  Красивая у него жена. И ребенок  у них есть! За год до войны поженились и ребенка уже успели родить.  М-да…вдовой теперь Аленка, да и сын без папки расти будет.

И тут пошли ещё воспоминания…

«- Дорогой ну зачем тебе эта война? Зачем?

Я сидел за столом и смотрел на прекрасную девушку, на мою богиню.

–Алин, зовут ведь, война, Родину защищать надо!

Воспоминания наполнились плачем девушки»

 –Кондратьев! Следи за левым корпусом завода. Я отъеду направо, за здания фермы, оттуда прослежу.

–Так точно!

–Давай, Лёшка, за ферму справа, – приказал я мехводу своего танка,– за кусты вон те.

   Так, значит, мы не знаем количество противника, и танки, на которых они сидят, так сказать, но меня интересует, что за танк так хладнокровно уничтожил машину Соколова и его экипаж?  Страшно очень, домой ведь хочется, по Алинке скучаю, люблю её, и она ждёт. Эх, вернуться бы живым. Я достал из нагрудного кармана фото своей девушки, посмотрел, прижал к груди, поцеловал и положил обратно.

 Вот и опять воспоминания.

 «–Володь, будь аккуратней там на войне.

    Девушка прижалась щекой к груди, и рыдала. Я ее поцеловал в ее нежные губы.

 –Я вернусь, родная...»

 –Командир! Движение! Влево на сто метров от левого корпуса!

–Черт! – выругался я.

   Из-за здания выехал немецкий исполин, один из сверхтяжёлых танков Вермахта, VK.100.01.P . Это огромная махина с толстой бронёй. Послышался звук выстрела откуда то издалека. Крылов! Снаряд упал рядом с немецким танком и разбил осколками гусеницу, танк встал. Он повернул башню в сторону холма, где стоял ИС. Черт, неужели его заметили?! ИС выкатился и выстрелил, но броню не пробил. Немец выстрелил, но промахнулся, ИС успел спрятаться.

   К счастью, ко мне башня немца была повернута бортом.

–Резнов! Бронебойный!– приказал я заряжающему.

–Есть!

–Паша, целься как можно ближе к корме! – приказал я наводчику.

–Готов! – сказал Пашка.

–Огонь!

   Казённик выплюнул гильзу снаряда, и болванка отправилась немцу в борт.  Пробили броню. Послышался ещё выстрел, а это уже 704-й работает. Гусеницу им не дают отремонтировать. Крылов прикрывает.

–Командир! Сволочь фашистская горит, гы-ы! – услышал я от Орлова, командира Об.704.

Я уже начал было радоваться, но не тут-то было.  Следующий выкат ИСа.  Выстрел немца, и он попал! Но и наш тоже! Но пробил или нет? Немец уже не был виден за столбом дыма.  Фашисты начали покидать танк, но не тут-то было.  Крылов ударил рядом с танком ещё раз, и тела немцев упали рядом с их исполином.

–Кондратьев, что у тебя там? – спросил я у командира ИСа.

–Снаряд немца рикошетировал!

Господи, как я рад, что с ним все хорошо!

–Всем быть начеку! Заряди ещё один снаряд! – сказал я заряжающему и приказал наводчику выстрелить ещё раз в ту же пробоину, что  сделали в борту.

 Немец уже горел.  Прозвучал выстрел, и немецкому танку оторвало башню. Вот где у него боеукладка!

  Сразу же из-за левого и правого корпусов завода выехали танки- Tiger2 - один на меня, второй на ИСа,

  ИС выкатился из-за холма, и выстрелил по Тигру, Немец же сразу выстрелил по ИСу и сбил гусеницу.

   Неожиданно прозвучал выстрел, и в главных воротах завода появилась дыра. Танк ИС уничтожен той же ужасной участью, что танк Соколова.

  – Теперь и Кондратьев, чёрт… – с печалью в голосе сказал я.

  Прогремел взрыв. Это была боеукладка  ИСа. Эхо взгремело далеко на километры. Орлов не заставил себя долго ждать, снаряд вошёл тигру в топливный бак, и тигр загорелся. Крылов сбил ему гусеницу осколками снаряда.

   В это время, я отдавал приказы по наведению орудия на второго Тигра, который ехал на меня. Я выстрелил, пробил броню чутка ниже триплекса мехвода. Тигр остановился и сразу же выстрелил. Я успел дать команду отъехать назад, и снаряд отрикошетил.  Пока орудие заряжали  мы снова выкатились. Тигр выстрелил сразу, и его снаряд на этот раз пробил нас, но не задел никаких важных модулей. Я приказал наводчику сбить Тигру гусеницу. В этот раз мы  зашли ему в борт. Я знал расположение модулей танков, и наводчик тоже.  Я приказал его поджечь.

 Прогремел выстрел и Тигр загорелся.

– Командир, как там у тебя?– спросил Крылов.

–Нормально.

–Верещагин! Из главных ворот выехало корыто какое-то, на меня смотрит!–Кричит Командир Об.704

  Это «корыто» выехало, выломав ворота. Т ещё хуже - ПТ-САУ, Jagdpanzer E100, калибр орудия у которой 17 см. Он остановился для прицеливания. Выстрел, второй, третий. Вижу, как попал Орлов и пробил. Крылов его тоже глушанул хорошенько. И тут выстрелил немец. Ух, ну и громко же как! В рации помехи.  Я уже знаю, что это… И крик, до жути пронизывающий крик танкиста в танке горящем Орлова.  Они не могут выбраться, они горят там заживо, и этот крик...

 Я выстрелил в борт немца, но ему хоть бы хны! Я приказываю заряжать фугас и сбить гусеницу. Сбили. Но немцу хватило углов, чтобы повернуть орудие, и теперь он смотрит куда-то вдаль.

  –Крылов, уезжай оттуда! – приказываю я командиру САУ С-51.

  –Поздно, Володька, поздно...

Выстрел, взрыв, помехи в радио.

–Аааррр, за что?!– начал я кричать от боли, глубоко залёгшей в душе. – Вали его!

Выстрел, ещё, третий, четвертый, и, наконец, эта вражина загорелась.  Немцы начали вылезать из люков, мы расстреляли их с пулемета. Из-за здания выкатился ещё один танк - тигр первый. И сразу же открыл огонь. Но нет, не возьмёшь ты так просто советскую сталь!

–Сколько вас ещё?! На таран! Огонь без приказа! — кричал я наводчику.— Давай, Паша, вместе со мной! Врагу не сдается наш гордый варяг!

  Выстрел, через несколько минут ещё один. Тигр горит. Три выстрела произвел он по нам, но так и не пробил. Вдруг танк сотрясло.  По нам попали, и мы больше не двигались. Я приказал мехводу повернуться налево, но он не слышал. И больше не услышит...

По левой стороне  стоял ещё один Тигр.

–Паша влево!

Выстрел... Второй…  Немец не подавал больше признаков жизни. Я подумал, что все закончилось.  Больше никого. Я выдохнул с облегчением и закрыл глаза. Достал сигарету и начал курить прямо в танке.  Посмотрел по сторонам через триплексы - вроде никого. Наводчик, оказывается, был ранен. Тигр попал под башню, и осколок врезался Паше в бок. Много крови потерял уже. Боится он, больно. Закрыл глаза.

  Молодой ведь парнишка был, я его учил, как танки пробивать. Это что еще?

 Справа послышался гул.  Я посмотрел - ещё один Jgdpanzer E100 смотрит на нас. Выстрел.  Танк колыхнулся.  Снаряд зашёл нам в двигатель...

  Я ударился головой об оптику.  Заряжающий без сознания.  Танк полыхал....

   В последний раз достал фотографию  любимой из кармана, погладил ее, и зарыдал. Не сдержать тут слёз, нет, не вернусь я родная. Как она? Как? Все также ждёт? А я тут, и я не вернусь.

 Вспомнил, как она рыдала, когда я уходил на фронт, как ко мне прижалась. Люблю её очень.  Хорошие планы были.  Предложение хотел сделать, а тут война…

 Кондратьев, Орлов, Крылов, Соколов, Пашка - такие хорошие мужики были!

 Я посмотрел в триплекс.  Немец все стоял и смотрел только уже на меня.  Он целился в башню. Я ещё раз погладил фото, поцеловал, и прижал к сердцу, и просто плакал. Прощай, любимая...

  Выстрел...

                                                                                            29.12.2019

                                                                                   В.С. Гончаров

Номинация "Поэзия"

1 место

Беляева Виктория Сергеевна

Номинация «Поэзия»

 

Мы победили в той войне,

Ее жесточе мир не ведал!

Солдат советский всей земле

Принес желанную победу.

 

Через огонь и черный дым

Он шел к ней все четыре года,

Был непреклонным, молодым

Солдат великого народа!

 

Он защитил свою страну

От лап кровавого фашизма,

И эту страшную войну

Остановил ценою жизни!

 

И в День Победы каждый раз

Несем цветы к могилам братским…

Солдат, спасибо, что нас спас!

Мы помним подвиг твой солдатский!

 

 

 

 

2 место

Номинация «Поэзия»

Барышева Виктория Сергеевна

 

 

 

Молчалины блаженствуют на свете…

 

Молчалины блаженствуют на свете,

Как жаль, что эта истина верна

Не только в 19-м столетье,

Но и теперь все царствует она.

О, как они умеют лицемерить,

И подличать, лукавить и молчать,

 Суждение свое иметь не смеют,

На лицах их умильности печать!

Они уродливы,

начальству с придыханьем

Стараются сказать: «Исполним-с в срок-с».

Они пронырливы, и их сознанье

Уж вытвердило жизненный урок:

Прогнись, угодничай, молчи пока ты сошка,

Пока ты барином еще не стал,

Будь вежлив и с хозяйской кошкой,

Умеренность - вот главный идеал!

А вот когда с начальниковой дочкой

Ты, наконец, пробьешься под венец,

И сдвинется карьера с мертвой точки

Вот тут-то всем, кто ниже - всем конец.

Припомнят всё: нижайшие поклоны,

Милейшие улыбочки свои

И папенькины миллионы

Осядут в банке ....Папа, се ляви!

И к власти будут рваться и дорвутся,

Они и толерантны и умны,

До степеней известных доберутся.

А если станут у руля страны?

 

3 место

Номинация «Поэзия»

Скворцова Наталья Григорьевна

 

 

 

 

Бабье лето

 

Кисеёю тонкой, зыбкой

Разбросала паутинки

Осень, с девичьей улыбкой,

Разукрасила картинки.

Яркою лазурью неба

Кистью легкою коснулась...

То ли быль, а то ли небыль-

Все вернулось, все вернулось!

Эти запахи из детства

То ли дымом, то ли дымкой,

Эти бабочки из листьев,

Тонких, хрупких, словно льдинки;

Нежная прозрачность света,

Все воздушно, невесомо...

Это ты ли, бабье лето,

Очаровываешь снова?

 

 

________________________________________________________________________________________________________________

Вырлан Злата Андреевна

 

        

  Жизнь-капкан.

 

Страх-это не высота,

Страшно, когда с высоты тебя скинут.

Страх-это не темнота,

Страшно, когда в темноте пырнут в спину.

 

Страшно, когда от болей фантомных,

Человек умирает в постели своей,

Либо же стая тупых насекомых

Ест холодный трупак со стаей червей.

 

Страшно считать минуты до гроба,

Считать копейки на водки стакан.

Считал овец? Не уснул? Не страшно особо,

Жизнь-это очень страшный капкан.

_____________________________________________________________________________________

 

Коваленко Егор Алексеевич

 

 

МИЛОЙ МАМОЧКЕ

 

Входя в этот сложный мир,

Что видим впервые мы?

Улыбку, глаза родные,

Что светом любви полны.

 

Растит нас, оберегает,

Прощает и защищает

Милая мама, она

Так любить умеет одна!

 

Твой голос ласков и нежен.

Ты рядом – и я безмятежен,

Тоскую в разлуке с тобой,

Родная, ты ангел земной!

 

Мне хочется, милая мама,

Весь мир тебе подарить,

От горестей, бед и напастей

Тебя заслонить и укрыть!

 

Возьму тебя  за ручку

И отведу туда,

Где все поля цветущи,

Где шум листвы в садах;

Твой смех разгонит тучки,

К тебе прижмусь щекой

 

И, нежно обнимая,

Скажу тебе одной:

«Люблю тебя, родная,

Ты ангел мой земной».

_____________________________________________________________________

 

Овечкин Кирилл Александрович

 

                      Атлас – Смех над пропастью

Над пропастью я вижу лучше, пробегусь я по топам,

Пробегусь там, где туши, захлебнулись потопом,

Там где в идее потоп я, проходя тенью по толпам,

Поток дам для мысли, и ток для итогов, путь в итоге протоптан.

 

Валун тянет вниз, я зову это камень преткновения,

Я вырос на балу, бриз шею давит, бред, наверное,

Так что не балуй, приз печальный, ведь намедни мы,

Свечи все задув, высь мерцает ветряной мельницей,

 

Тут эпилога нет, я не игрок, но погряз в играх разума,

На эшафоте трель, и что не день, так полные потиры сразу ман,

Для блезира карты вам, но ты не бойся, ведь визирем сказано про сканк,

«На ваше дно вербальное не обращу внимания, я не лимниграф, и не Кант»,

 

Так что с разумом не так? Хотел пробиться, но он сказал тут же «Прогул, не туда»,

Хотел бы рассказать про гул двора, но тут прогулка по местам, где не дуют ветра,

Где часто путают приставку «по» и «про» в слове гниющим «играть»,

 

Я расщеплен на атомы – до финала фаст тревел,

Каждый первый гнет понты, но по факту раб дела,

Отражение – «опять ты», что ж сгинем у златых врат слепо,

Тени же тут как опята, вырастают, жизни разрушая слепок,

 

И сколько бы мои игры тут же не намекали,

Что создал скрип всех струн души не Страдивари,

Тексток занятный я излил, спросив: но на века ли?

Из глубины сознания Мафусаил ответил: да, я в этом шарю.

 

Они смеются, не понимая, что они - стадо,

Змеи вьются клубками, образуя вмиг атом,

Смело трутся в подвалах, дары клянча за даром,

Вместо рая – Вальгалла, для них карма – задаток,

 

Мне говорят: «Ты должен копировать стиль».

Король их варяг, и ты должен ему тапиры нести,

Ввести налоги, ввести тариф на обилие рифм,

Отпилим инстинкт, и будем искать лики, парить,

 

На каньоне мыслей, идей, по-прежнему крайне пустынно,

В райскую харчевню нельзя прийти в тайне пустым-то,

Наглый бариста  нальет вместо кофе яда с глицином,

Правда неудобоварима, если ты не поднялся к вершине,

 

Вам служить я рад, но это стыд, да и прислуживаться тошно,

Где ты в системе раб, где просишь стих, а дают засушенную прозу.

 

Мы завели двигатель мозга, но забыв про рычаг,

Кто там мычал? Это мольбы о помощи? Над пропастью до ночи,

Мы тут молчим…… Просим хлеба, нас Бог простит, и в этих критериях изъян,

Как построить Империю с нуля, когда нам не выбраться по поверьям из ям?

 

Пропасть не важна, но во ржи важно само место,

Слышь, писатель, ты должен быть перед собой честен,

Время, решать судьбы как в Риме – жестом,

Дескать, твой стиль не останется на фресках,

С треском, провалишься под чье-то кресло,

Действуй, или останешься довеском в пьесе

 

Меняем парадигмы как Восток, поразит вас ток, люди-клоны в парах это фокстрот,

это восторг, делаю, и плевать на ваш торг, потерпите чуть, всего лишь пару, пару, пар строк,

 

Я тут снова читаю стишок, для кого-то стих – шок,

У меня же стих шок, я успокоился, с Мафусаилом спин-ооф,

Простор за илом широк, найти хорошее на дне завИдно, сынок,

В руке завитый клубок, нераспутанный, залитый огнем,

 

Я двигался упорно? Нет, я наплевал,

Жизнь ворОтит, но я не сдался, сел лишь на привал,

Мне говорят - твои труды действительно стоят: сотка, на

Что ж, наверное, судьба из гнилых ниток была соткана

 

Не успел забрать все лавры, так олива уже поросла шипами, друг мой, ты нас тут прости,

Мне говорят смеяться, когда я плачу, мне желают: с улыбкой ты над пропастью поржи

 

Что до меня? Все просто: не нужен ни чин, ни сан,

Ищу сотни причин, Nissan, ты не кричи, не плачь,

Зеркало кривит, ведь сам, иллюзии причитаю это самообман,

Я это сам вам отдам, шум у висков, это мой сдавленный гам

 

Но вы меня забудете: мертвый живому не товарищ,

Когда я упаду вниз, кто-то посмеётся от баллады,

Которую брошу на прощанье, ведь….

 

Мне не нравится ваш тон, не нравится ваш слог,

Не нравится Харон, на лодке с дУхами, ваш кровавый барон,

От бороны до седой бороды раб не сломает оков,

Пока дороги сходятся в Готэме, нам не попасть на трон.

_____________________________________________________

 

 

Шеринг Анатолий Георгиевич

 

Посвящение герою отцу

 

Я помню как Неполь бомбили,

Как стёкла звенели в окнах,

И как мы от страха орали

 На материнских руках

 

В детском саду отмечали

Победы великой день.

Мы дорого так заплатили

 за этот долгожданный день.

 

В серой солдатской шинели

Пришёл старшина с войны

 Награды его украшали

И славу его несли.

 

На Курской дуге прославил

Себя ты, отец-герой.

В бою уничтожил три танка,

А сам остался живой.

 

Мирное время настало

Ты шёл впереди, старшина.

К наградам ты не стремился,

Они находили тебя

 

 

Посвящение любимой матери

 

Когда-то маленьким мальчонкой,

 Идя за юбку за тобой,

Я часто думал, что дороже

Тебя не будет кто будет иной.

 

Жила заботой о детишках,

Ты забывала о себе,

Ты часто, мать, недосыпала,

Детишек видела во сне

 

Идут года, растут детишки,

Свою семью имею я,

Но, как и прежде, очень сильно

 Тебя люблю я, мать моя.

 

К тебе всегда иду с советом,

Я знаю только лишь одно -

Большого счастья мне желаешь,

Другого быть и не должно.

 

Тебя, родная, поздравляю,

 Желаю жизни многих лет,

Прими мамаша дорогая

 Сыновий пламенный привет.